— Не отдавайте им ничего, — сказала Сеферина, поднимая над собой стрелковое оружие и меч.
Верити только взяла в руки болт-пистолет, как в следующую секунду петли слетели, и двери рухнули, подобно падающему разводному мосту.
За ними не было видно ничего, кроме стали и изумрудного света.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Снаряды вошли в безупречный металл ксеномашины, и сестра Мирия тут же возликовала, когда криптек пошатнулся, пораженный внезапностью ее атаки. Однако долго миг триумфа не продлился. Предмет, который она поначалу приняла за некий талисман на шее у Оссуара, вдруг открылся, и оттуда хлынуло полчище студенистых паучков, разлившихся по нагруднику некрона и зарывшихся в раны, которые она только что нанесла. Прямо у нее на глазах живой металл потек и закрыл поврежденные участки, подражая иммунной системе биологических видов. Мирия вытащила из болтера израсходованный магазин и вставила новый. А когда уже снова собиралась открыть огонь, Тегас закрыл ей обзор, встав между ней и чужаком, из-за чего она задержала палец на спусковом крючке. На неожиданное проявление смелости поступок квестора походил мало.
— Довольно! Остановитесь! — кричал он так громко, что слова, усиленные вокодером, напоминали треск статики. — Незачем продолжать насилие! Мы можем найти общий язык, прийти к миру!
При мысли о подобном лицо Мирии перекосило. Воспользовавшись кратковременной заминкой неприятеля, она потянулась, чтобы подобрать реликвию, за которой сюда и пришла, и, едва рука вцепилась в кожаную обложку, Сороритас подавила дрожь благоговейного трепета и прицепила священную книгу к цепям на поясе. Она скорее окропила бы своей кровью страницы величайшего труда святой Катерины, нежели позволила бы кому-то снова украсть артефакт.
Тегас тараторил без умолку, пытаясь разом высказать все:
— Мы столько можем узнать друг от друга, с вашими технологиями и с нашим видением…
— Если вы хоть на секунду допускаете возможность согласия между нашими расами, то вы еще глупее, чем я думал, — едко ответил Оссуар. — Вы, органические формы жизни, ниже нас, и так будет всегда. — Некрон склонил голову набок, пристально рассматривая Тегаса. — Некогда я считал, что от вас может быть польза в качестве подопытных… — Он перевел взгляд на Мирию. — Но теперь я вижу, что Хайгис прав. Вы недостойны нашего внимания. Это было так, развлечение. И пора положить всему конец.
Столкнувшись с таким пренебрежительным отношением, врожденная надменность Тегаса вновь заявила о себе, и магос поднялся, высоко размахивая сервоконечностью.
— Нет! Я не позволю!
Оссуар издал звук, который миллион лет назад, вероятно, выражал смех.
— Не тебе решать.
С навершия посоха Бездны сорвался поток чернильной материи, которая напоминала дым, но вела себя как жидкость. Мирия инстинктивно бросилась в укрытие, но паучьи лапки квестора оказались слишком медлительными на металлическом настиле.
Тьма накинулась на него и, словно лапа из разумной мглы, окутала его с ног до головы и просочилась под капюшон. Раздался нечеловеческий вопль, как будто запись с людским плачем проиграли в обратном порядке и с эффектом искажения. Трясясь всем телом, жрец повалился на пол, и искусственный крик превратился в протяжный стон.
Из жезла Оссуара опять полилась чернота и обволокла хозяина на манер мантии. Мирия скорчила гримасу. Она уже видела раньше, как криптек исполняет этот трюк, и никакие датчики или режим охотника не могли пробиться сквозь вздымающуюся стену темноты, подчиненную воле некрона.
И все же попробовать стоило. Мирия переключила болтер с автоматического ведения огня на одиночные выстрелы и стала быстро перебегать с места на место, посылая снаряды в сгусток мрака, когда различала внутри отблески металла. Некоторые из навскидку выпускаемых снарядов врезались в стены или взрывали сферические контейнеры, выстроенные рядами вдоль всей лаборатории Оссуара. Выливавшиеся из них мерзкие жидкости с приторно-сладким запахом стекали в скрытые канавки под сегментами настила, а под ногами хрустели осколки стекловидного материала. Неопознаваемые куски мяса и органы оставались валяться на плитке..
Покров черноты стремительно ринулся на нее, и Мирия без промедлений отпрыгнула в сторону, однако этого все равно было недостаточно, чтобы уйти. В тесной галерее ужасов было совсем мало места для маневра, а боевая сестра к тому же опасалась повредить прижатую к ней под боевым плащом книгу, что также сковывало ее движения.
Краем глаза она заметила, как зажегся и погас зеленый огонь, и, обернувшись, интуитивно выстрелила в дым, но едва снаряд покинул ствол болтера, она поняла, что ее одурачили. Проворная и вытянутая сущность возникла позади, и над Мирией вырос железный скелет. Сверкнувший тьмою черный посох Бездны ударил ее тяжелым курящимся концом на манер дубинки, и даже сквозь силовую броню Мирия ощутила вибрацию, пробравшую ее до мозга костей. Ледяной холод в одно мгновение сковал руку, и она выронила болтган из онемевших пальцев. Оружие с лязгом стукнулось о настил и отлетело в сторону.
Долю секунды Мирия боролась со страхом посмотреть вниз, на свою конечность, так как разум подсказывал ей, что там не будет ничего, кроме сухой палки: кости, обтянутой тонкой, как бумага, кожей. Преодолев себя, она посмотрела и увидела, что ее рука в целости, лишь побелела и подрагивает от нервного тика. Шагнув назад, она избавилась от обмана чувств и стала растирать окоченевшие, как у трупа, пальцы.
Оссуар не последовал за ней, а вместо этого перевел посох в горизонтальную плоскость относительно своего уже полностью отремонтированного туловища, и жидкий мрак опять хлынул из жезла, но уже не струей, а целой рекой. Вырвавшаяся из оружия криптека черная дымка понеслась к боевой сестре.
Рефлекторно Мирия выставила перед собой руки, чтобы защититься от накрывающего ее савана. После предыдущей встречи она знала, чего ожидать, однако теперь давление оказалось в сотню раз сильнее.
Тьма поглотила ее, и внезапно Сороритас очутилась в самом сердце бездонной пустоты. Все казалось нереальным и бесплотным. Она замахала руками, пытаясь нащупать стены и опорные балки, которые, она верила, никуда не делись, но так ничего и не нашла.
Тьма была у нее в голове. Некронская технология не только играла шутки со зрением, но и проецировала мантию кошмаров, полностью отрезавшую от окружающего мира. Это не было похоже на яд пси-ведьмы, маслянистый и коварный, отравляющий разум, нет; Мирия сталкивалась с псайкерами и могла распознать колдовство.
Оружие Оссуара разительно отличалось от всего, с чем она ранее имела дело. Оно затрагивало примитивную область ее животного разума, спрятанную под рациональным и логическим пластами, пробуждало первобытные страхи вроде боязни темноты, одиночества, смерти. Но, даже осознав это, она ничего не могла поделать: саван стягивался вокруг нее только туже, подавляя сознание, подобно руке, сжимающейся на горле.
Пустоту наполнили эмоции, все оттенки отчаяния. Сырые и кровавые, неотвратимые. Мирия утопала в скорби и страдании. Она видела лица мертвых из прошлого, слышала крики, отражающиеся от стенок темноты. Ее сестра по оружию и верная подруга Лета, грустная Порция, чей потенциал так и не раскрылся, Иона с молочно-белым лицом под широким багровым капюшоном репентистки… А за ними сотни и тысячи других, все те женщины, что погибли на Святилище-101. Они обвиняли ее в том, что она подвела их. Жуткие фантомы приближались и появлялись всюду, куда падал взгляд. Не в состоянии закрыть глаза и отгородиться от подступающих к ней привидений, Мирия пыталась подобрать слова веры, спасшие ее прежде, но у нее не выходило. Призраки топили ее в печали, удушали безысходным отчаянием, убивали надежду…
Надежда…
С трудом пошевелив застывшей рукой, Мирия запустила ее под плащ и трясущимися пальцами нащупала старинную кожу и железную защелку. Она заставила себя размышлять над тем, что написано на страницах «Молота и Наковальни».